Новый год и 1 января
Находясь в иммиграции, семейные традиции, над которыми раньше смеялись, становятся невероятно необходимы. Попытки восстановить их в другой стране – наивны. Без людей, оставшихся там.
Новый год и 1 января Читать дальше
Семья
Красное кружевное
Больничные завтраки с котлетами, подливкой и запеканкой – родные для иммигранта. Папины истории о Мари Кюри и радиации. Спрятанная манная каша и первый научный эксперимент – выращенная плесень Флеминга е делают еду смешной, ностальгической и почти опасной.
Красное кружевное Читать дальше
Советская больничная еда – родная пища скучающего иммигранта
Больничные завтраки с котлетами, подливкой и запеканкой – родные для иммигранта. Папины истории о Мари Кюри и радиации. Спрятанная манная каша и первый научный эксперимент – выращенная плесень Флеминга е делают еду смешной, ностальгической и почти опасной.
Советская больничная еда – родная пища скучающего иммигранта Читать дальше
Лама-Триджин
Заболевание проявилось. Диагноз поставлен. В детстве научные термины превращались в волшебные слова, где мудрый “Лама” мчался по Андам. Теперь – “Лама” – лекарство, которое папа давал своим пациентам и уберегал от него своих детей.
Спросить не у кого
A movie about Dad through his music is made —Simon & Garfunkel to Piazzolla, Vertinsky to Zaz. His soundtrack echoes across generations. The daughter reminisces about the music they loved – songs that shaped her taste and funny stories about mispronounced lyrics and kindergarten runaways.
Спросить не у кого Читать дальше
По ком звонит колокол или праздник, который всегда с тобой
Смерть и праздник несовместимы, но здесь они сосуществуют, подчёркивая абсурдность жизни. Личность одного человека оказалась такой огромной, что на встречу с собой он собрал больше людей, чем собирается на Пасху.
По ком звонит колокол или праздник, который всегда с тобой Читать дальше
Папа спит
They tiptoe around the word ‘coma,’ draping it in euphemisms. They say: ‘He’s sleeping’ – shared incantation against the unbearable. A mother moves into a small room near the ICU. Her world shrinks to hospital halls and the sound of church bells. Fall turns to winter unnoticed. We know – dad may never wake. Faith remains.
Папа спрятался
Любимая из детства игра - в прятки. Вот мы выросли, а так хочется поиграть - в 40 лет и с родителями, которым 60. Пусть они попрячатся, попугают нас, что долго не выходят. Главное - чтобы они всё-таки вышли из укрытия.
Шахерезада
Rushing from Canada to Moscow to visit Dad in intensive care — unrecognizable after just a month. Hiding shock behind forced stupid jokes. The storyteller in a spacesuit trying to trick death. Collapsing into a stranger’s arms. The sterile air, skeletal hand, Mom’s silent vigil—none of it feels real. Only the guilt remains: fear of the body that used to be so alive.
All My Rooms
Royal bedrooms don’t save you from loneliness if you’re not allowed to scream, kiss, or laugh outside the etiquette. When you’re raised as a princess, everything is handed to you — but you live by someone else’s rules. To descend into the ordinary, you end up sleeping on a mattress in the kitchen.Is freedom more important than propriety? Or would you choose luxury without freedom? I still ask myself what I need more—to be with the man I love or with the son I love.
What is the cost of this freedom?
Flight Vancouver – Moscow
Delayed flights, vanished luggage, lost passport, airport meltdown, French-Canadian bureaucracy, grief, stubborn optimism, and a ‘little black dress’. Real-time chronicling of a chaotic route via Toronto, Montreal and Dubai with Emirates as the unexpected hero and Air Canada as the ultimate mess-up.I still ask myself what I need more—to be with the man I love or with the son I love.
What is the cost of this freedom?
Flight Vancouver – Moscow Читать дальше
Brenda the Independent Blocks Her Loved Ones
Disguised behind sunglasses and a Tilley hat, she lives as “Independent Brenda” – hiding from coworkers, motherhood, and expired documents. Her children prepare to fly alone to Moscow. One never to come back to Canada. She’s blocked her mother and her ex. It feels like living in a The Academy of Fools sketch – a clown released from the Cuckoo’s Nest.
Brenda the Independent Blocks Her Loved Ones Читать дальше
Missing my family
A reflection on family, distance, and the immigrant experience. Envy to Starbucks’ happy families. Memories of Moscow mornings – grandfather’s stories, grandmother’s pancakes, father’s steady presence – clash with the loneliness reality of a new life abroad.
Missing my family Читать дальше
Easter Hugs
Immigrant Longing: When a Stranger’s Mother Feels Like Home. J brings his spectacular mother to Starbucks, a desperate hug blurs borders between “here” and “home”.