Мы созвонились с Дж и встретили Новый год - по его времени. Наш второй Новый год - и опять по отдельности . В прошлый раз мой сын сказал: если ты позовёшь . я просто уйду.

Куда и на сколько он уйдёт я выяснять не стала. Он не из тех, кто в подростковой истерике бросается словами. Он эти слова имеет в виду.

Сейчас я была в Москве. У нас наступило утро, у Дж - полночь . Он встречал этот год в нашем доме - один.

Я перечисляла в голове всё, что мне в нём нравится. А это - много. Важно было - духовное. Смешно… хочется сказать “В нашем возрасте важно”. Дж всегда напоминал о практике благодарности. Когда вместо злобы говоришь: “Я благодарен за этот урок”, когда вместо раздражения говоришь: “Я благодарен себе, что смог сдержаться”, когда утром или перед сном перечисляешь пять вещей, за которые ты благодарен, и это могут быть любые мелочи. Когда я в бешенстве и эти благодарности меня основательно раздражают, Дж начинает произносить их сам. От его спокойствия и настойчивости, от его искренности я таю и стыдно даже становится за свой гнев.

Его полночь, моё утро. Видеосвязь, которая тогда, в начале 2025 года, работала без перебоя. Мы болтали и дурачились. Смеялись. Я кокетничала. Мы помнили, что вокруг - боль. Не просто так я уехала от него на несколько месяцев. Он не помогал мне её прикрыть или отмахнуться. Он помогал её прочувствовать и проживать.

Я попросила его надеть красный колпак Санты и снять майку. Самое неуместное, что только придумаешь в период семейной боли. Его пресс - его легендарный пресс, будто он мраморное изваяние из Древнего Рима, или немного преувеличенное в своей красоте творение для семейства Медичи, - светился своими каменными изгибами, за которыми прослеживалось много работы .

- А теперь с другого ракурса! И вот так! Какой же ты идеальный! Ты ненормальный просто в своём совершенстве.

Он краснел и смущался. Позёр, конечно, но только для меня и для себя. .. .

У Дж наблюдалось небольшое неврологическое отклонение, которое очень мне нравилось. Оно было полной противоположностью отклонения моего. Наши разности могли совсем не сойтись, но они в едином механизме сложными зубчиками идеально подошли друг другу - и заработали вместе.

… . Его неврологическая особенность - точнее, целый набор, или даже - одно из другого вытекающее - было папиной специализацией. С детства я встречала таких людей. Папа иногда вёл приём дома, и пока общался один на один с родителями, дети, которых он обследовал, отсиживались в моей комнате. Мы были одного возраста. Общаться с ними было очень интересно и необычно. Вот мы играем, а вот они вскакивают и начинают бросаться невероятными совершенно словами, каких я никогда и не слышала. Или начинают помогать мне убираться. Как мило… ну что вы… вы же в гостях. Правда, убирались они по-странному, располагая предметы по размерам и цветам или по одним их ведомым параметрам.

Это были самые интересные люди моего возраста из моего круга общения! Глядя на них я, естественно, полагала, что все люди - вот такие. Интересные! Обычные. .А необычные - это те, которых в социуме зовут обычными. . . .

Мне нелегко было сдруживаться с вот этими, из социума. .Я их не понимала. .Как они получились такими скучными? 

<span style="font-weight: normal;"Папины пациенты сформировали, конечно, моё мировоззрение. Для меня они всегда - обычные. Настоящие, естественные и интересные.

Когда я встретила Дж, то так обрадовалась, что выживают всё-таки в требовательном и заносчивом социуме такие редкие экземпляры. Я вернулась в детство, я вспомнила, что такое дурачиться и кривляться. Вспомнила, как это сложно - быть глупой и естественной …

- Ой, да ты светишься прямо под камерой! Я и забыла! Тут же камера в углу!

Вот и утречко у родителей выдалось…

Он засмущался и вышел из кадра за майкой. Мама наблюдала за нами по камерам. Их установили, когда дедушка болел, чтобы оставаясь один дома, можно было наблюдать за его перемещениями и быстро среагировать, если он упадёт.

Теперь она подключала изображение камер к экрану телевизора, который висел над папиной кроватью в реанимации. С папой надо было постоянно разговаривать, поддерживая его мозг в рабочем состоянии. Поэтому обсуждение того, что творится в доме, хоть как-то добавляло тем для разговора. Мама находилась с папой уже 2 месяца. В карантинной зоне, не выходя на улицу. 

. 

Мы иногда забывали, что в доме - камеры. Скрывать, конечно, было нечего. Но иногда мамины комментарии на том конце пробирали до дрожи!

---

У мамы, кстати, ещё то чувство юмора! 

- Не уходи из кадра, Дж, что ты! Всё отделение реанимации на тебя смотрит!

Есть же, на что посмотреть!

В кухню зашла сестра. Она тенью промелькнула на заднем фоне - полуобнажённая, полузакутанная в одеяло. Она очень красивая, и в принципе, никогда ничего не стесняется.

От природы кудрявые волосы лежали особенно красиво в своей утренней растормошенности. Как ни в чём ни бывало, будто не замечая своей обнажённости, она сказала:

- Съездим, отдадим маме новогодние салаты? Всего по чуть-чуть и бутерброд с икрой.

- Прикройся! Аааа!

Ещё один подарок отделению реанимации!

Наша семья и те, в кого мы влюбляемся, всё-таки похожи.Чем больше необычности в этой похожести, тем крепче любовная связь!

---

.

.

.